Когда колесо было поставлено, уже начало светать. По дороге в Усатово мы провели короткий мозговой штурм и сошлись на том, что пора отдыхать, а «процедуру благодарения» перенести на лучшие времена. Я обрадовался. Отказывать ребятам было неудобно, а быть объектом благодарности мне не очень хотелось.
Меня отвезли домой, сунули в руки пакеты и шампанское, мы простились, и машина с моими орлами уехала.
Я тихонько вошел в свой маленький домик, положил все подарки в холодильник и лег спать на кухне. В «зале» спал мой однокурсник Юра, перед собственной свадьбой поссорившийся с родителями и перебивавшийся у меня.
В восемь часов я встал, тихонько, чтобы не разбудить Юру, собрался и отправился в Беляевку давать отчет о прошедшем выпускном. Проведя весь день в разъездах, я возвращался домой, намереваясь с Юрой предаться чревоугодию. Но Юры дома не оказалось. Немного посидев, я незаметно уснул.
Проснулся я ночью. В комнате горел свет. Темные окна говорили, что еще очень рано. И впрямь, часы показывали три. Оглядевшись, я заметил на диване спящего Юру. Возле окна, на столе, горела лампа, стол был накрыт, а на стуле сидел Кнап.
Увидев, что я проснулся, он обрадовался и, указав рукой на стул, тихо сказал:
- Присаживайся, Валерий Дмитриевич.
Я встал, подошел к столу и был несказанно удивлен. На столе был свежий хлеб. Свежий настолько, что от него поднимался пар. Рядом стояли тарелки с курицей, кастрюля с горячим бульоном, банка черной икры, возвышалась гора зелени. Кнап открыл запотевшую бутылку водки и налил по кофейным чашкам, стоявшим на столе. Другой посуды у меня не было. Мы чокнулись. Незаметно, стараясь, чтобы Кнап не заметил, я вылили водку под стол. Он тут же наполнил чашки снова. Тяжко вздохнув, я понял, что просто так от него не избавишься. Иногда и благодарность бывает в тягость.
Мы стали вспоминать экзамены.
- Саша, - спросил я, - ты сдал справку на работе, все в порядке?
- Да, - сказал он, - все хорошо.
Мы закусили.
- Валерий Дмитриевич, мы тебе подарок привезли, посмотри, может, понравится.
- Саша, ну зачем, ты же знаешь, что мы все под колпаком.
- Но это не взятка, - заискивающе сказал Кнап, - мы тебе трех девочек привезли… Если хочешь, поделись с товарищем.
Я поперхнулся.
- Они в соседней комнате, - сказал Кнап, - посмотри.
В неимоверной тоске я вышел в соседнюю комнату. На диване сидели три девушки, а на стуле возле окна сидел майор милиции.
Когда я вошел, милиционер встал, подал руку и сказал:
- Не волнуйтесь, Валерий Дмитриевич, мы их проверили, возили в больницу, чистые.
Я уже был в полуобморочном состоянии. Неожиданно девочки встали и, образовав вокруг меня кружок, стали танцевать. Майор вышел к Кнапу. Постояв минуты три в кружке жриц любви, я вырвался и вышел в «зал».
- Какой-то не солидный директор, - услышал я слова майора.
- Твои «солидные» только брать могут, попрошайки, - презрительно ответил Кнап, - а этот делает и ничего не просит.
Я сел за стол и взял куриную ножку.
- Неужели ни одна не понравилась? - спросил Кнап. В его глазах было искреннее огорчение. – Предложите товарищу.
Пока Кнап с милиционером беседовали, я разбудил Юру и предложил ему свой «подарок». Однако брачующийся однокурсник отнесся к моему предложению без должного восторга.
Пока я отбивался от благодарного ученика, прошло часа полтора. Светало. Кнап с компанией уехал. Я вернулся в «зал».
Бледный свет утра 23 июня проникал сквозь узенькое окно украинской хатки. На столе стояли яства, недоступные советскому учителю. Я подошел к открытому окошку. Оглянулся, осмотрелся и понял, что именно через него сбежал Юра. Иуда…
Над Хаджибеевским лиманом стоял туман… Бледное светло-голубое небо стало розово-голубым…
Я сел возле окна… Сквозь туман пробивалось солнце…
Комментариев нет:
Отправить комментарий