Свиньи-убийцы, отправленные на виселицу, воробьи, привлеченные к ответственности за болтовню в церкви, банда воров-крыс, оправданная чисто технически, — психолог-теоретик и писатель Николас Хамфри исследует странный мир средневековых процессов над животными.
Фрагмент
фронтисписа книги Э. П. Эванса «Уголовное преследование и смертная казнь
животных» (1906 г.)
5 марта 1986 года несколько жителей деревни недалеко от Малакки в Малайзии забили до смерти собаку, которая, по их мнению, была одной из банды воров, которые превращаются в животных для совершения своих преступлений. Об этом сообщается на первой полосе лондонской Financial Times.
Однако такие истории, по-видимому, не являются новостью очень долго. Действительно, самые необычные примеры возмездия людей против животных, кажется, почти полностью забыты. Несколько лет назад я наткнулся на книгу, впервые изданную в 1906 году, с удивительным названием «Уголовное преследование и смертная казнь животных» Э.П.Еванса, автора книг «Символизм животных в церковной архитектуре», «Жуки и звери перед законом» и т. д. и т. п. На фронтисписе была гравюра свиньи, одетой в куртку и бриджи, подвешенной на виселице на рыночной площади города в Нормандии в 1386 году; свинья была официально осуждена местным судом за убийство. Когда я взял книгу в библиотеке Кембриджского университета, я показал эту фотографию свиньи библиотекарю. «Это шутка?» — спросила она.
Нет, это была не шутка. По всей Европе, в средние века и вплоть до 19 века, животных, как оказалось, судили за человеческие преступления. Собаки, свиньи, коровы, крысы и даже мухи и гусеницы предстали перед судом по самым разным обвинениям, от убийства до непристойности. Суды проходили со всей торжественностью: заслушивались показания обеих сторон, вызывались свидетели, во многих случаях обвиняемому животному предоставлялась форма юридической помощи — за счет налогоплательщика назначался адвокат для ведения защиты животного
В 1494 году, например, недалеко от
Клермона во Франции была арестована молодая свинья за то, что она «задушила и
изуродовала ребенка в колыбели». Было допрошено несколько свидетелей, которые
показали, что «утром в день Пасхи, когда младенец был оставлен один в своей
колыбели, означенная свинья вошла в означенное время в означенный дом и
изуродовала и съела лицо и шею означенного младенца.. которые впоследствии ушли
из этой жизни». Взвесив доказательства и не найдя смягчающих обстоятельств,
судья вынес приговор:
Мы, в отвращении и ужасе от указанного преступления, и с целью, чтобы
пример мог быть сделан и справедливость, сказали, судили, приговорили, объявили
и назначили, чтобы указанный поросенок, ныне задержанный в качестве
заключенного и заключенный в указанном аббатстве, будет повешен мастером
высоких работ и задушен на деревянной виселице.
В книге Эванса подробно описано
более двухсот таких случаев: воробьи, привлеченные к уголовной ответственности
за болтовню в церкви, казненная свинья за кражу облатки для причастия, петух,
сожженный на костре за то, что он нес яйца. Пока я читал, мои глаза становились
все шире и шире. Почему никто не сказал нам об этом в школе? Почему нас учили в
школе многим тоскливым фактам истории, а не учили этим?
Источник .
Иллюстрация
под названием «Суд над свиньей и свинками в Лавеньи» из «Книги дней» (1863 г.)
под редакцией Роберта Чемберса.
Мы все знаем, как король Кнут пытался остановить волну в Ламбете; но кто слышал, например, о торжественных угрозах против нашествий саранчи, которые угрожали поглотить сельскую местность Франции и Италии? Крысолов, очаровавший крыс из Гамельна, является частью легенды; но кто слышал о Варфоломее Шассене, французском юристе шестнадцатого века, который прославился в суде как защитник каких-то крыс? Крысы предстали перед церковным судом по обвинению в том, что они «преступно съели и беспричинно уничтожили» местный ячмень. Когда виновные действительно не явились в суд в назначенный день, Шассене применил всю свою юридическую хитрость, чтобы оправдать их. Они, во-первых, убеждал его, вероятно, не получили повестку с тех пор, как переезжали из деревни в деревню; но даже если бы они и получили его, они, вероятно, были слишком напуганы, чтобы повиноваться, поскольку, как всем было известно, им угрожала опасность быть атакованными их смертельными врагами кошками. По этому поводу Шассене довольно подробно обратился к суду, чтобы показать, что, если человека призывают явиться в место, куда он не может явиться в безопасности, он может на законных основаниях отказаться. Судья, признав справедливость этого иска, и не сумев убедить жителей села держать своих кошек дома, был вынужден оставить дело без рассмотрения.
Для животного, признанного виновным,
наказание было ужасным. Нормандская свинья, изображенная на обложке книги
Эванса, была обвинена в том, что разорвала лицо и руки младенцу в колыбели.
Свинью приговорили к тому, чтобы «изувечить и покалечить в голову передние
лапы», а затем — наряженную в куртку и бриджи — повесить на виселице на
рыночной площади.
Но, как мы видели на примере крыс Шассене, исход суда не был неизбежен. В сомнительных случаях суды, как представляется, в целом проявляли снисходительность по принципу «невиновен до тех пор, пока вина не будет доказана вне разумных сомнений». В 1587 году считалось, что банда долгоносиков, обвиненных в повреждении виноградника, осуществляла свое естественное право на еду, и в качестве компенсации им был предоставлен собственный виноградник. В 1457 году свиноматка была осуждена за убийство и приговорена к «повешению за задние ноги на виселице». Шесть ее поросят, обнаруженных в пятнах крови, фигурировали в обвинительном заключении как сообщники. Но против них не было представлено никаких доказательств, и по причине их юного возраста они были оправданы. В 1750 году мужчина и ослица были пойманы вместе в акте содомии. Обвинение требовало смертного приговора для обоих. После судебного разбирательства мужчину осудили, а животное отпустили на том основании, что оно стало жертвой насилия и не участвовало в преступлении хозяина по своей воле. Местный священник показал, что он знал названную ослицу четыре года, что она всегда показывала себя добродетельной и воспитанной, что она никогда никому не давала повода для скандала и что поэтому он «желал засвидетельствовать, что она и словом, и делом, и во всех своих привычках жизни самое честное существо».
Какова была цель этих длительных и экстравагантных процедур? Желание отомстить не могло быть единственным мотивом. Эванс приводит примеры неодушевленных предметов, представляемых перед судом. В Греции статуя, упавшая на человека, была обвинена в убийстве и приговорена к сбрасыванию в море; в России колокол, который слишком весело звонил по случаю убийства князя, был обвинен в измене и сослан в Сибирь.
Защита общества также не могла быть единственным мотивом. Эванс рассказывает о телах уже мертвых преступников, которые предстают перед судом. Папа Стефан VI после своего вступления на престол в 896 году обвинил своего предшественника Формоза в святотатстве, нанесшем дурную славу папской должности. Тело умершего папы было эксгумировано, облачено в архиерейские одежды и воздвигнуто на троне в соборе Святого Петра, где для его защиты был назначен дьякон. Когда был оглашен обвинительный приговор, палач сбросил Формоза с трона, сорвал с него одежды, отсек три благословляющих пальца правой руки и бросил его тело «как заразу» в Тибр.
Взятые вместе, случаи Эванса снова и
снова показывают, что истинная цель испытаний была психологической. Люди жили
во времена глубокой неопределенности. И греков, и средневековых европейцев
объединял глубокий страх перед беззаконием: не столько страх перед нарушением
законов, сколько гораздо больший страх перед тем, что мир, в котором они жили,
вообще может быть незаконным. Неожиданно на человека упала статуя, свинья убила
младенца, пока его мать была на мессе, стаи саранчи появились из ниоткуда и опустошили
посевы, Святой Престол был пронизан коррупцией. На первый взгляд может
показаться, что в таких несчастьях нет ни смысла, ни причины. В такой степени,
которую нам сегодня трудно представить, эти люди до научной эпохи жили каждый
день на краю объяснительной тьмы. Неудивительно, что, подобно Эйнштейну в
двадцатом веке, они были в ужасе от реальной возможности того, что «Бог играл в
кости со вселенной».
Та же самая тревога действительно
продолжает проникать в более современные умы. Иван Карамазов Достоевского,
заявив, что «все дозволено», заключал, что если бы его тезис был общепризнан,
«всякая живая сила, от которой зависит вся жизнь, тотчас же иссякла бы».
Александр Поуп утверждал, что «порядок — это первый закон небес». И Йейтс
нарисовал мрачную картину беззаконного мира:
Turning and turning in the widening gyre
The falcon cannot hear the falconer;
Things fall apart; the centre cannot hold;
Mere anarchy is loosed upon the world.
Тем не менее, естественная
вселенная, на каком бы большом наборе законов она ни была на самом деле основана, никогда не была во всех
отношениях самоочевидной закономерностью. И потребность людей верить в то, что
это так, их вера в детерминизм, в то, что все не дозволено, что центр держится,
должна была постоянно подтверждаться успехом их попыток объяснения.
Так что суды от имени общества взяли
дело в свои руки. Подобно тому, как сегодня, когда вещи остаются необъяснимыми,
мы ожидаем, что научные институты будут подвергать факты судебному
разбирательству, можно видеть, что вся цель юридических действий заключается в
установлении когнитивного контроля. Другими словами, работа судов заключалась в
том, чтобы приручить хаос, навести порядок в мире случайностей и, в частности,
придать смысл некоторым, казалось бы, необъяснимым событиям, переопределив их
как преступления.
Кто сказал, что средневековая
одержимость ответственностью ушла?
Что еще почитать:
- The Criminal Prosecution and Capital Punishment
of Animals by E.P.Evans (1906)
·
txt
- The Trials of Animals and Insects by Hampton Carlson, article in American
Philosophical Transactions (1917)
5 июля 2019 г.
Во Франции проходит процесс по делу домашнего петуха, который
слишком рано будит окрестности криком, пишет РИА
Новости.
В суд на петуха Мориса и его хозяйку из
департамента Приморская Шаранта подали пожилые соседи женщины, которым мешают
ранние крики птицы. Адвокат истцов требует компенсацию в тысячу евро, её
планируется перевести на помощь семьям моряков, погибших в море.
Пенсионеры начали жаловаться ещё
весной 2017 года. Тогда в поддержку владелицы петуха были созданы две петиции,
которые поддержали почти 155 тысяч человек.
Но дело всё равно дошло до суда,
но на заседание 4 июля не явились ни истцы, ни ответчики. Ключевой темой прений
стал вопрос о том, является ли коммуна, где они проживают сельской местностью
или городской.
5 сентября 2017 года суд разрешил петуху кукарекать и присудил истцам вернуть Морису 1000 евро судебных издержек.
Николас Хамфри Nicholas Humphrey — психолог-теоретик из Кембриджа, известный своими работами по эволюции человеческого интеллекта и сознания. Его интересы широки. Он изучал горных горилл вместе с Дайаном Фосси в Руанде, он первым продемонстрировал наличие «слепого зрения» после повреждения мозга у обезьян, он предложил знаменитую теорию «социальной функции интеллекта» и является единственным ученым,когда-либо редактировавшим литературный журнал Granta. Его многочисленные книги включают «Возвращение сознания», «История разума», «Прыжки веры», «Разум, ставший плотью» и совсем недавно «Пыль души». Он был удостоен нескольких наград, в том числе Мемориальной премии Мартина Лютера Кинга, медали Пуфендорфа и премии Британского психологического общества за книгу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий