Теперь я стал Смертью, разрушителем миров.

 

Сейчас, когда мир снова охвачен недоверием и нежеланием людей слушать друг друга, стоит вспомнить предыдущий период глухоты и недоверия, который породил атомную бомбу. Тогда Эйнштейн, Бор и Оппенгеймер, с одной стороны и Отто Ганн с Гейзенбергом с другой не смогли понять сигналы, которые они посылали друг другу. Сожаления, которое затем они испытывали, преследовали их всю жизнь.

Оппенгеймер считается одной из противоречивых фигур в области физики. Он был одним из ведущих работников в Лос-Аламосской национальной лаборатории, на которую возлагалась ответственность за объединение лучших физиков и инженеров со всего мира для создания первой атомной бомбы во время Второй мировой войны. секретный правительственный проект по созданию первого в мире ядерного оружия. Поскольку он был руководителем этого проекта, большинство считало его отцом атомной бомбы. Хотя некоторым людям нравится смотреть на него через призму ненависти, на самом деле он разработал бомбу с глубокими намерениями. Он и его команда сожалели, что бомба не была разработана достаточно быстро, чтобы ее можно было сбросить на нацистскую Германию, и за это пришлось страдать всему миру. Кроме того, он выразил величайшее сожаление, когда услышал о сбросе бомбы в Нагасаки и подумал, что второй сброс был неразумным. В поисках искупления он обратился к священным писаниям индуизма, где изучил английский перевод Бхагавад-гиты. Он был настолько поглощен и тронут книгой, что даже выучил санскрит с намерением выучить книгу в ее первоначальном письменном формате.

Сам Оппенгеймер переживал депрессию, и он хотел, чтобы весь мир выбрался из нее. Хотите верьте, хотите нет, но он придумал утопию для людей. С самого начала своей академической карьеры он был склонен к философии, искусству и литературе, поскольку, когда он учился в Гарварде, было принято потакать склонным к науке умам студентов в этих областях. Когда 16 июля 1945 года была взорвана первая бомба, единственная строка из книги, пронесшаяся в его голове, была из индуистского писания Бхагавад-гиты. В интервью он выразил сокровенное желание высказаться о состоянии мира в то время, имея в виду, что мир мог подумать о нем. Мир считал Гейзенберга символом мира, а Оппенгеймера — агентом хаоса. После сброса бомб его слова были

 

 «Мы знали, что мир не будет прежним. Кто-то смеялся, кто-то плакал, но большинство молчало. Я вспомнил строчку из индуистского писания, Бхагавад-Гиты. Вишну пытается убедить принца, что он должен выполнить свой долг, и, чтобы произвести на него впечатление, принимает свою многорукую форму и говорит: «Теперь я стал Смертью, разрушителем миров. Я полагаю, мы все так или иначе так думали».

.

Цитирование цитаты из индуистского писания вовсе не означало, что он стал индуистом. Скорее он смотрел на книгу с философской точки зрения. Каждая религиозная книга имеет какую-то особенность в их восприятии жизни, если мы просто удалим бога из уравнения. Он обратился к Бхагавад-гите, чтобы изменить свою жизнь и привести ее в порядок.

Чтобы понять, почему Оппенгеймер был так очарован этой книгой, нам сначала нужно понять краткий контекст Бхагавад-гиты. Эта книга о конфликте и диалоге принца и бога (одним из воплощений бога Вишну). У принца внутренний конфликт, и он не уверен в своих действиях, и бог Кришна дает философское обоснование его действий, чтобы призвать принца Арджуну выполнить свои обязанности. Это обоснование включает в себя четыре основных принципа, а именно: вожделение, богатство, дхарму и мокшу.

.’

В книге, когда Арджуна просит Господа Кришну показать свою истинную форму, Кришна предстает как всемогущее существо со многими руками. Этот образ застрял в сознании Оппенгеймера. Когда он представил себе взрыв атомной бомбы, он подумал, что вот как это будет выглядеть: тысяча лучезарных солнц, вспыхивающих одновременно в небе, как бог Кришна появляется в своей истинной форме.

Вся причина, по которой Оппенгеймер ценил  эту книгу, заключалась в том, что он искал причину, утешение  чтобы сказать, что

'Все нормально. Вы выполнили свой долг, и ничего более. И бремя греха не должно быть возложено на тебя».

.

Оппенгеймер цитирует Бхгават-Гиту

Он связывал свои действия с действиями Арджуны. Принц был воином. Если бы он был мудрецом, то не должен был бы убивать врагов на поле боя. Но он воин, и поэтому должен выполнить свой долг. И тот факт, что у Арджуны был Господь Кришна, который руководил его действиями, и своего рода уверенность в том, что души убитых им врагов будут покоиться в вечности, сделали действия Арджуны свободными от морального осуждения. Но у Оппенгеймера этого не было. Он был окутан реальными последствиями, и, хотя бомба была сброшена по уважительной причине, он не мог забыть о вреде, причиненном невинным жизням, поскольку концепция бессмертных душ часто несовместима с научным складом ума. Ему пришлось жить с этим бременем до самого конца.