Работорговля в Средние века

Средние века были временем бурного развития торговли, когда Иберийский полуостров являлся важным перекрестком Средиземноморья. С восьмого по двенадцатый век работорговля в Иберии контролировалась мусульманами, поставлявших христианских рабов и язычников на ближний восток и северное побережье Африки. В 13-м столетии этот процесс изменил направление – работорговля перешла под контроль христиан. Крестоносцы распространили власть церкви на исламский мир, превращая военнопленных мусульман в рабов. Иерусалим был захвачен в 1187 году, а христианская Реконкиста происходила в Иберии – Толедо захвачен в 1061 году, Кордоба в 1236, Валенсия в 1238 и Севилья в 1248.

Христианская Реконкиста Испании резко изменила рынок работорговли Иберийского полуострова. В Арагоне король Хайме I обещал мусульманам судебную автономию. Однако, случаи, подлежащие юрисдикции мусульманского закона, вместо этого рассматривались христианским судом и мусульмане в христианском Арагоне оказались во власти представителя короля, Главного Бейлифа. Так мусульманское население, по договору считавшееся «подвластным королю», оказалось во власти Бейлифа. Генеральный Бейлиф мог задерживать, допрашивать, пытать и сажать в тюрьму мусульман за преступления, а часто  делал это в случаях сексуальных отношений между христианами и мусульманами. В исламском законодательстве наказанием за прелюбодеяние могла быть публичная порка или побивание камнями; христианский же суд приговаривал за это в рабство Короне. Корона сама подталкивала к этому, поскольку была заинтересована, получая процент с продажи каждого раба. Как результат резко возросло число рабов-мусульман, проданных на христианских рынках.

Церковь благословляла работорговлю, аргументируя это тем, что религиозные различия оправдывают рабство. Христианские законы принимали институт рабства и разрешали християнам иметь рабов-нехристиан.  

Составленный во времена крестовых походов Decretum Грациана отчетливо защищает рабство мусульман. Записанный в Болонье в 1140 году свод канонических законов Грациана стал в средние века инструментом обоснования рабства мусульман.

Согласно The Royal Treasure (1977) Джемса Босуэлла, работорговля мусульманами резко возросла после первого прихода Черной Смерти в 1347 году. Корсары из Валенсии, Барселоны, Майорки, Венеции и Генуи рыскали в поисках рабов вдоль побережья Исламского королевства Гранада и Северной Африки, продавая их затем на христианских рынках. Эти рейды достигли своего пика к концу 14-го века, вслед за началом Черной Смерти.

В результате катастрофической смертности средневековая Иберия столкнулась с нехваткой рабочей силы. Работодатели попытались компенсировать нехватку рабочей силы, привлекая иммигрантов, но в следствие сократившегося населения и высокого спроса на работников рабочие начали требовать высоких зарплат и лучших условий. Работодатели были не в состоянии выполнить эти требования и в целях экономии стали покупать рабов, что привело к резкому росту работорговли.

Ордонанс, изданный в Барселоне в конце 14-го века свидетельствует о том, что после Чумы это стало общей практикой:

Когда работники стали вредить названному городу [Барселоне] … и его жителям,…и доходам города,… требуя непомерную плату, как это происходит уже сорок лет [с прихода Черной Смерти], … они вынудили [жителей Барселоны] покупать рабов

Потребность в рабах в Арагоне была так высока в конце 14-го века, что условия торговли стали меняться и на рынках появились православные рабы из восточного Средиземноморья – кавказцы, русские, болгары, албанцы и греки. Когда в 1054 году отношения между восточной и западной христианскими церквями испортились окончательно, православные христиане стали законными целями западных работорговцев. Во второй половине 14-го века разногласия между церквями вспыхнули с новой силой, в результате, восточные христиане стали объектами работорговли уже как еретики.

Своего пика торговля восточными православными достигла в 1375 году, согласно историку Паласиосу (Francisco Javier Marzal Palacios) православные составляли более половины всех рабов в Валенсии. Королевская власть и церковь к концу 14-го века смогли уменьшить торговлю восточными христианами, заявляя, что христианин не может иметь рабом христианина. Король Арагона Хуан I дал в 1380 году православным право требовать себе свободу в суде. Но только с падением Константинополя в 1453 году поток рабов из восточного Средиземноморья действительно прекратился.

К середине 15-го века население Европы стало расти. С ростом населения выросло и число работников, работодатели смогли нанимать рабочих за меньшую плату и рабский труд стал менее важным, что значительно сократило поток рабов в Иберию.

К тому же торговцы нашли новые торговые пути в Атлантическом океане  и внимание Испании переместилось на Западную Африку, а затем через Атлантику, что изменило направление работорговли и её объекты – рабов. Европейские работорговцы стали делать упор не на религиозные, а расовые различия, что позволяли узаконить торговлю неграми.

Человек не имеет права владеть живым существом. Даже животное имеет право на полноценное существование в силу самого феномена жизни. Тем более, когда это касается человека.

Но если испанские и мусульманские работорговцы пытались оправдать её сначала религиозными, затем расовыми различиями, в России ситуация оказалась еще хуже. Те, кто торговал людьми, кто разделял семьи, отбирал результаты труда, ничем не отличались от тех, кого они продавали, секли в амбарах, у кого для потехи отбирали дочерей. Колонизация и рабство были внутренними. И это продолжалось столетиями.

Русские князья, подвергаясь насилию со стороны завоевателей-монголов, приучились к деспотизму и, в свой черед, приучили к нему народ. Так рабство проникло во все поры российского государства. Глава Боярской думы писал Великому князю «Пишет тебе раб твой Ивашка». 

Астольф де Кюстин написал, что нигде не видел столько рабов, как в Зимнем дворце.

Раб же, как известно, мечтает не о свободе, он мечтает иметь своих рабов. И все перевороты, все революции просто меняли рабов наверху государственной пирамиды. 

И история России уподобилась слепой лошади, идущей по кругу.